Неточные совпадения
Протодьякон, как бы напоминая о
ценности своего времени, нетерпеливо покашливал, заставляя дрожать стекла в окнах.
Конечно, всякая мысль имеет безусловную
ценность.
Незаметно для себя, в какой-то момент, он раз навсегда определил
ценность этих щеголеватых ‹мыслей› словами...
Он осторожно улыбнулся, обрадованный своим открытием, но еще не совсем убежденный в его
ценности. Однако убедить себя в этом было уже не трудно; подумав еще несколько минут, он встал на ноги, с наслаждением потянулся, расправляя усталые мускулы, и бодро пошел домой.
— Создателем действительных культурных
ценностей всегда был инстинкт собственности, и Маркс вовсе не отрицал этого. Все великие умы благоговели пред собственностью, как основой культуры, — возгласил доцент Пыльников, щупая правой рукою графин с водой и все размахивая левой, но уже не с бумажками в ней, а с какой-то зеленой книжкой.
«Я обязан сделать это из уважения к моему житейскому опыту. Это —
ценность, которую я не имею права прятать от мира, от людей».
— Будучи несколько, — впрочем, весьма немного, — начитан и зная Европу, я нахожу, что в лице интеллигенции своей Россия создала нечто совершенно исключительное и огромной
ценности. Наши земские врачи, статистики, сельские учителя, писатели и вообще духовного дела люди — сокровище необыкновенное…
Но абсолютная, чистая
ценность мысли немедленно исчезает, когда начинается процесс практической эксплуатации ее.
— О-очень понятно, — сказал Самгин, чувствуя, что у него вспотели виски. — Представьте, что штатский вызывает вас и вы… человек высокой
ценности, становитесь под его пулю…
Временно независимым», — добавил он, вспомнив, что
ценность наследства неизвестна ему.
— Ну, да! А — что же? А чем иным, как не идеализмом очеловечите вы зоологические инстинкты? Вот вы углубляетесь в экономику, отвергаете необходимость политической борьбы, и народ не пойдет за вами, за вульгарным вашим материализмом, потому что он чувствует
ценность политической свободы и потому что он хочет иметь своих вождей, родных ему и по плоти и по духу, а вы — чужие!
Настоящие
ценности создаются из материала научного опыта, а продукты творчества идеалистов — фальшивая монета».
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную
ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
— В болотном нашем отечестве мы, интеллигенты, поставлены в трудную позицию, нам приходится внушать промышленной буржуазии азбучные истины о
ценности науки, — говорил Попов. — А мы начали не с того конца. Вы — эсдек?
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного, культуры, той идеальной силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни
ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
«В таких домах живут миллионы людей, готовых подчиниться всякой силе. Этим исчерпывается вся их
ценность…»
Здесь опускаю одно обстоятельство, о котором лучше будет сказать впоследствии и в своем месте, но упомяну лишь о том, что обстоятельство это наиглавнейше утвердило Ламберта в убеждении о действительном существовании и, главное, о
ценности документа.
Кроме нищеты, стояло нечто безмерно серьезнейшее, — не говоря уже о том, что все еще была надежда выиграть процесс о наследстве, затеянный уже год у Версилова с князьями Сокольскими, и Версилов мог получить в самом ближайшем будущем имение,
ценностью в семьдесят, а может и несколько более тысяч.
Главнейшее состояло в том, что существует документ, и что обладатель его — я, и что этот документ имеет высокую
ценность: в этом Ламберт не сомневался.
Главное, мог разъяснить ей, как можно точнее, значение и
ценность этой бумажки.
Маслова обвинялась в умышленном отравлении Смелькова с исключительно корыстною целью, каковая являлась единственным мотивом убийства, присяжные же в ответе своем отвергли цель ограбления и участие Масловой в похищении
ценностей, из чего очевидно было, что они имели в виду отвергнуть и умысел подсудимой на убийство и лишь по недоразумению, вызванному неполнотою заключительного слова председателя, не выразили этого надлежащим образом в своем ответе, а потому такой ответ присяжных безусловно требовал применения 816 и 808 статей Устава уголовного судопроизводства, т. е. разъяснения присяжным со стороны председателя сделанной ими ошибки и возвращения к новому совещанию и новому ответу на вопрос о виновности подсудимой», — прочел Фанарин.
Для темы об иерархии
ценностей огромное и фатальное значение имело признание экономики предпосылкой всей человеческой жизни.
Внести же в мир творческие
ценности мы можем лишь в том случае, если будем повышаться и в
ценности и в качестве нашего собственного бытия.
Для исторического, обращенного к мировым
ценностям взгляда на жизнь остается в силе заповедь Ницше: будьте жестки, тверды.
Но философия
ценностей у Ницше противоречива и неоправданна, вследствие биологической окраски его философии и ви́дения смысла жизни в воле к могуществу.
Как много жестокости и боли бывает во всякой борьбе за
ценность, которая ставится выше блага!
Историческая динамика предполагает нарушение экилибра и того, что уже слишком привыкли считать справедливым, предполагает прохождение через то, что может показаться несправедливым, признание
ценностей иных, чем
ценность отвлеченной, охраняющей справедливости.
Безболезненнее, сострадательнее было бы не отстаивать дальних и горних
ценностей и уступить их во имя блага людей, не творить истории.
Иерархия
ценностей определяется по принципу пользы, при совершенном равнодушии к истине.
Ведь последовательно проведенная точка зрения блага людей ведет к отрицанию смысла истории и исторических
ценностей, так как
ценности исторические предполагают жертву людским благам и людскими поколениями во имя того, что выше блага и счастья людей и их эмпирической жизни.
Коммюнотарность и соборность всегда признают
ценность личности и свободу.
Это также трудно допустить; 3) Внутреннее преодоление хаоса, победа духа над техникой, духовное восстановление иерархии
ценностей, соединенное с осуществлением социальной правды.
Но
ценности эти недостижимы в той поверхностной и органической области, в которой предполагали их достигнуть.
Я могу ограничить свою свободу во имя жалости к людям, но могу это сделать только свободно, и только в этом случае это имеет
ценность.
Это приводит нас к столкновению
ценности справедливости и
ценности свободы, основной теме современной мировой эпохи.
В коллективизме человек перестает быть высшей
ценностью.
Национальность есть положительное обогащение бытия, и за нее должно бороться, как за
ценность.
Западный человек творит
ценности, созидает цвет культуры, у него есть самодовлеющая любовь к
ценностям; русский человек ищет спасения, творчество
ценностей для него всегда немного подозрительно.
Все высшее в человеческой жизни, чем только и определена ее
ценность, для материалиста должно быть иллюзией сознания, которую нужно изобличать.
Тех, кто верит в бесконечную духовную жизнь и в
ценности, превышающие все земные блага, ужасы войны, физическая смерть не так страшат.
Еще более приходится признать, что в духовной жизни германского народа, в германской мистике, философии, музыке, поэзии были великие и мировые
ценности, а не один лишь культ силы, не один призрачный феноменализм и пр.
Борьба за элементарные блага, за самую возможность жизни, вытесняет вопрос о
ценностях.
На Западе давно уже беспокоит вопрос о гарантии прав меньшинства и прав личности по отношению к абсолютным притязаниям демократии, не ограничивающей себя абсолютными
ценностями личного духа.
Полякам всегда недоставало чувства равенства душ человеческих перед Богом, братства во Христе, связанного с признанием бесконечной
ценности каждой человеческой души.
У женщин очень слабо развито чувство истории, их очень трудно довести до сознания исторической задачи и исторической
ценности, их взгляд на жизнь — безнадежно и безвыходно «частный».
Для традиционного интеллигентского сознания существовала
ценность добра, справедливости, блага народа, братства народов, но не существовало
ценности национальности, занимающей совершенно особенное место в иерархии мировых
ценностей.
Достойнее бороться за исторические
ценности с противником, за которым признаются некоторые
ценности.
Ценность национальности в истории, как и всякую
ценность, приходится утверждать жертвенно, поверх блага людей, и она сталкивается с исключительным утверждением блага народа, как высшего критерия.
Национализм есть положительное благо и
ценность, как творческое утверждение, раскрытие и развитие индивидуального народного бытия.
Творчество духовной культуры, духовных
ценностей, религиозных, познавательных, моральных и эстетических — аристократично и предполагает существование духовной аристократии.